Легенда о Дирмеде.

Однажды Фин задумал жениться. Многие прекрасные женщины с радостью вышпи  бы за него замуж. Но он решил выбрать не просто красавицу, а девушку умную и смышленую. А чтобы узнать, умна ли, 
 смышлена ли невеста, Фин придумал шесть вопросов и всякий раз задавал их женщине, когда приезжал к вей на смотрины. И он объявил: женой его будет  та, что сумеет ответить на все вопросы.
У графа Аллина была дочь Грэн. Темноволосая, ясноглазая, она по всей округе славилась своей красотой. Она-то и ответила Фину на его шесть вопросов, когда он приехал к ее отцу.
— Что изобильней травы? — спросил ее Фин.
 — Роса, — ответила Грэн, — потому что на каждой былинке лежит много капель росы.
— Что белее снега? — спросил Фин.
— Правда, — ответила Грэн.
— Что чернее ворона? — спросил он.
— Смерть, — ответила она.
— Что краснее крови?
— Лицо достойного человека, когда ему нечем угостить нежданных гостей.
— Что острее меча?
— Упрек врага.
— А что быстрее ветра?
— Мысли женщины, что летят от одного мужчины к другому, — ответила Грэн.
И на все эти вопросы она ответила сразу — ни на миг не призадумалась.
Тогда Фин взял ее руки в свои.
 — Поистине, Грэн, — сказал Фин, — ты самая прекрасная и самая смышленая из женщин.  Хочешь стать моей женой?
— Стать женой Фина Мак-Кула — это самая великая честь, какая только может выпасть мне на долю, — ответила она.
 И вот в замке графа Аллина в огромной палате задали пышный пир.  И все девять тысяч героев Воинства фейнов пришли на свадьбу, чтобы отпраздновать бракосочетание своего великого вождя.
Балки дрожали, и кровля тряслась от раскатов их хохота, и стены содрогались, когда воины чокались винными кубками. Пир и веселье продолжались семь дней.
В числе собравшихся там девяти тысяч воинов был Дирмед, племянник Фина, третий после Фина и Осгара в ряду славнейших героев Воинства. Тут надо сказать, что Русый Дирмед был самый красивый юноша
из всех фейнов, а на левой скуле у него была родинка, и не простая, а волшебная. Стоило любой женщине только взглянуть на нее одним глазком, и она без памяти влюблялась в Дирмеда. Поэтому он всегда
закрывал чем-нибудь эту родинку.
 И вот когда свадебный пир был и самом разгаре, две белые собаки Грэн, что лежали у ее кресла, подрались из-за кости, брошенной на пол.   Дирмед выскочил из-за стола и кинулся их разнимать. Вот с каких пустяков начались в тот день все его горести!
 Пока он, стоя на коленях, разнимал собак, повязка соскользнула с его левой скулы.  Грэн увидела родинку и в тот же миг полюбила Дирмеда.
 «Фин — мудрый и могучий вождь — подумала она.— И он оказал мне великую честь. Но Дирмед прекраснейший из мужчин, и в глазах его сияет юность.  И люблю я Дирмеда!»
А позже, когда Фин уже отяжелел от вина и дремал в кресле, повесив голову на грудь, Грэн наклонилась к Дирмеду и сказала, что любит его.
— Бежим отсюда вместе! — умоляла она его. — Возьми меня с собой, и нынче же ночью уйдем туда, где Фин никогда нас не найдет.
 Дивная красота Грэн обворожила Дирмеда не меньше, чем девушку зачаровала его родинка. Но хотя просьба ее была для него  нелепым соблазном, он поклялся, что ни за что на свете не изменит Фину и не 
похитит у него невесту.
— Неужто ты хочешь, чтобы я стал самым бесчестным из фейнов? — спросил он.
— Заклинаю тебя, бежим отсюда вместе! — ответила Грэн.
 Когда она это сказала, Дирмед глубоко вздохнул.   Ибо в те далекие времена был такой обычай: когда женщина заклинала мужчину выполнить ее просьбу, мужчина обязан был повиноваться. Однако Дирмед все
 же попытался уклониться от этого и сохранить верность Фину.
— О Грэн, — сказал он, — на тяжкую судьбу ты меня обрекаешь! Я увезу тебя, как ты этого требуешь, но лишь с одним условием: я возьму тебя с собой не из дома и не со двора; ты явишься ко мне не верхом на
 коне и не пешком. И если ты не придумаешь, как все это можно сделать, мы останемся здесь.
Тут он встал из-за стола и ушел ночевать в соседний дом.
А наутро Грэн уже появилась под окнами этого дома вместе со своими двумя белыми собаками. И она окликнула Дирмеда:
— Дирмед, выходи! Посмотри сам, выполнила я твои условия или нет!
 Дирмед встал и увидел, что все его условия она выполнила.  Грэн не стояла на земле и не сидела на коне, но сидела верхом на козле. И находилась она не в доме и не во дворе, а на самом пороге — в проеме 
входной двери.
 — Поистине, Фин был прав, когда сказал, что ты не только самая прекрасная, но и самая смышленая из женщин молвил Дирмед. — Так что пора нам в путь!  Боюсь, однако, что, куда бы мы ни убежали, нет на 
свете места, где Фин не найдет нас. Стоит ему лишь нажать указательным пальцем свой зуб мудрости, и он сразу узнает, где мы скрываемся. Гнев его будет ужасен, и он не успокоится, пока мщение не падет на
мою голову.
Тут Грэн соскочила с козла, и влюбленные, захватив с собой обеих ее белых собак, быстро ушли вдаль.
Они не давали отдыха ногам, пока множество зеленых гор и долин не легло между ними и замком графа Аллина. И вот наконец дошли до чудесных мест на полуострове Кинтайр.
Но как ни быстро они бежали, еще быстрее гнался за ними Фин. Ибо когда ему доложили, что Дирмед ушел с его невестой, он нажал указательным пальцем свой зуб мудрости и тотчас узнал, что беглецы уже
 скрылись в Кинтайрском лесу. Тогда Фин вместе со всем Воинством фейнов ушел из Аллина и поспешил на полуостров Кинтайр.  Всех их подгонял яростный гнев Фина.
— Дирмед был мне дороже всего на свете, и никогда бы я не подумал, что он может так меня оскорбить! — в бешенстве говорил Фин, и жилы вздувались на его шее.
 Наконец фейны поднялись на вершину горы, что возвышается над бескрайним Кинтайрским лесом. Тут Фин отстегнул свой охотничий рог и громко затрубил, и эти трубные звуки разнеслись  по всему полуострову.
Надо сказать, что каждый воин из Воинства фейнов давал клятву откликаться на охотничий зов Фина. И вот Дирмед услышал трубные звуки и понял, что придется ему на них пойти.
— Ничего не поделаешь, возлюбленная моя, — сказал он Грэн. — Я поклялся откликаться на охотничий зов и должен теперь пойти к Фину.
Грэн увидела, что он твердо решил идти, и молвила:
 — Я пойду с тобою, возлюбленный мой.  И если Фин готовит смерть тебе, то пусть она станет и моей смертью.
 Они встали и явились к Фину на вершину высокой горы.  С Фином были Осгар и Оссиан и самые славные герои из его воинства, а верный пес Брэн лежал у его ног.  Когда Фин увидел, как Дирмед и Грэн
поднимаются к нему, взявшись за руки, гнев в его сердце немного ослабел.
 «Молод   Дирмед для смерти! — подумал он, но тут же вспомнил, как оскорбил его племянник, и ревность запылала в нем с новой силой. — Но умереть он должен!» — решил Фин.
Однако он был не в силах сам убить Дирмеда своим мечом и придумал отмщение иного рода.
 В Кинтайрском лесу жила старуха но имени Малла Лли, что значит «Седая Бровь». Она держала стадо свиней, и вожаком стада был страшный кабан.  На него охотились многие храбрецы, но ни один не вернулся с 
 охоты — с такой яростью он на них нападал. И Фин задумал послать Дирмеда поохотиться на этого кабана.   Вот каким образом решил он предать смерти племянника и утолить свою жажду мести.
 Он приветствовал Дирмеда и приказал ему пойти убить кабана.  Дирмед знал, что ему грозит неминуемая гибель, и попрощался с Осгаром и Оссианом, со своими родичами и друзьями своей юности. Он, молча 
 простился и с Фином.  А под конец подошел к прекрасной Грэн и сказал ей: «Прощай!»  Потом взял свое копье, сошел с горы в лес и скрылся из виду в густой чаще.
Вскоре люди на вершине горы догадались, что Дирмед нашел кабана — до них донесся шум борьбы охотника со зверем. Они услышали, как трещит и ломается подлесок, как фыркает взбешенный кабан. И вдруг
 наступила тишина. А потом послышался ликующий крик человека. Дирмед  убил кабана.
Фин и его сыновья бросились в лес и там нашли Диpмеда, целого и невредимого. Он отдыхал рядом с тушей кабана. Черная кровь сочилась из сотни ран, нанесенных копьем охотника.
— Недаром люди прозвали тебя «Крепкий Щит», Дирмед, — сказал Фин племяннику.
Хоть Фин и похвалил Дирмеда, в нем кипела злоба, — ведь замысел его не удался. Но Фин знал, что на спине у этого кабана растут ядовитые щетинки. Один лишь укол такой щетинки может убить человека. И вот
он позвал Дирмеда и сказал:
— Измерь свою добычу, племянник. Пройди по спине кабана и скажи, сколько ступней будет от его рыла до хвоста.
Дирмед, не чуя беды, встал и босиком прошел по спине кабана от рыла до хвоста, как велел ему Фин. Но, по счастью, ни одна ядовитая щетинка не попалась ему под ногу.
 — Шестнадцать ступней! — объявил он.  Измерено точно.
— Измерь еще раз, может быть, ты ошибся, приказал ему Фин.
 И Дирмед опять ступил па широкую спину кабана. Но  на полпути ядовитая щетинка уколола его в родимое пятно на правой пятке. Смертоносный яд проник в тело Дирмеда, и он замертво упал на землю.
Тогда Фина стала терзать совесть.
 — Дирмед! Что может тебя исцелить? — крикнул он.  И Дирмед ответил слабым голосом.
— Глоток воды из ладоней Фина.
 Фин тотчас пошел к ручью, что протекал под деревьями, сложил руки ковшиком и зачерпнул немного воды.  Но вдруг вспомнил, какой гнев обуял его, когда Дирмед бежал с Грэн, подошел к Дирмеду и
растопырил пальцы. Вода пролилась на землю.
 Однако Фин еще раз пошел к ручью, опять сложил руки ковшиком и зачерпнул полную горсть воды. Но душа его раздиралась на части: то в нем вспыхивала давняя любовь к Дирмеду,  то — яростный гнев па него
 за его вероломство. И Фин снова пролил драгоценную воду. Когда же он в третий раз подошел к племяннику,  Дирмед был уже мертв.
 — Я убил единственного сына своей сестры, убил из-за женщины, что меня больше не любит!—горевал Фин.— Тот, кто был третьим в ряду самых доблестных героев Воинства  фейнов, пал от моей руки.
 Тогда Осгар, Оссиан, могучий Голл, псарь Конен — все те, что росли с Дирмедом и вместе с ним проводили свои молодые годы, стали горько оплакивать его.  А когда Грэн узнала, что Дирмед  скончался и она
осталась одна, дух ее сломился, и она тоже умерла с горя.
Дирмеда и Грэн с почестями похоронили вместе на берегу озера Лок-Дайк, у его серых тихих вод. Их тела положили не в гроб, но в длинную ладью Дирмеда и рядом с ним положили его острый меч, его
знаменитый щит и все то, что ему принадлежало. А в ногах Грэн лежали ее белые собаки. Как только умерла их хозяйка и они тоже остались одни, обе они издохли.
 Потом над могилой насыпали огромный курган, и он до сего дня носит название Дирмен  Дирмед.