«Молот ведьм»

  «Молот ведьм» или «Hexenhammer» (1-е ,,.., 1486г.) — бесспорно,  основной  и самый мрачный из всех  трудов  по  демонологии.  Он  был  общеобязательным кодексом, объединявшим древние легенды о черной магии с церковной  догмой  о ереси, открывшим шлюзы потоку инквизиторской истерии столь широко, насколько это вообще мог сделать печатный труд.
   Его авторы стремились  воплотить  в  действие  библейское  указание:  «Не оставляй ворожеи в живых» (Исход, 22,18)  Руководство  для  охоты  на  ведьм переиздавалось, по крайней мере, 13 раз до 1520г. и еще не менее 16  изданий вышло между 1574 и 1669 гг. — многие ранние издания  выходили  без  указания места и  времени  издания.  Известно,  по  крайней  мере,  16  немецких,  11 французских, 2 итальянских и несколько английских  изданий  (преимущественно поздних — 1584, 1595, 1604.  1615,  1620,  1669  гг.).  «Молот  ведьм»  стал источником вдохновения для авторов всех последующих руководств  и  удерживал главенствующую  позицию  даже  после  появления  трудов   таких   выдающихся
авторитетов, как Реми (1595) и дель Рио (1599).
   Его  значение  и  место  среди  книг  своего  времени  было   обусловлено несколькими  причинами:  во-первых,  схоластической  известностью   авторов, доминиканцев Якова Шпренгера (1436-1495) декана  Кельнского  университета  и приора  Генриха  Крамера  (латинизированное  Инститорис)  (ок.   1430-1505); во-вторых, папской буллой 1484г., которую Крамер получил от папы  Иннокентия VIII,  чтобы  подавить  оппозицию,  выступавшую  против  охот  на  ведьм;  и в-третьих, детальной разработкой процедуры  судопроизводства  над  ведьмами, «чтобы как духовные, так и гражданские судьи располагали  готовыми  приемами пыток, ведения суда и  вынесения  приговора».  Большинство  аргументов  было
заимствовано из трудов доминиканского приора Нидера — «Formicarium» (1435) и
«Praeceplorium».
   «Молот ведьм» состоит из трех частей. В первой обсуждается  необходимость глубокого осознания должностными лицами  гнусности  колдовства,  включающего отречение от католической веры, преданность и поклонение Дьяволу, подношение ему некрещеных детей и плотские сношения с инкубом или суккубом.  Неверие  в колдовство  (с  позволения  канона  Episcopi)  являлось  ересью.  В   Библии
говорится, что ведьмы существуют, а следовательно  «любой  кто  не  верит  в установления  священного  писания  является  еретиком».  Формула   отречения(приведенная в части III) для тех, кого серьезно  подозревали  в  ереси  (но против кого не было свидетельства под присягой), звучала так:  «Я  клятвенно отрицаю ту ересь, или, вернее  говоря,  неверие,  которое  неверно  и  лживо утверждает, что на земле не существует ведьм». По данному обвинению  законом допускались показания любых свидетелей, поскольку колдовство рассматривалось как высшая форма измены христианскому долгу. Вследствие  этого  показания  о колдовстве разрешалось давать свидетелям, обычно  не  допускавшимся  в  суд:
преступникам, отлученным от церкви, уличенным в лжесвидетельстве, причем  их имена могли оставаться в секрете.
   Во второй части устанавливаются три типа злодейств, совершаемых  ведьмами и противодействие каждому из них. Здесь же Шпренгер  и  Крамер  подтверждают все истории о деяниях ведьм, договор с  Дьяволом,  сексуальные  отношения  с
дьяволами, перемещения,  превращения,  лигатуру,  порчу  урожая  и  скота  фактически, самый широкий круг чародейств.
   Третья часть (видимо, написанная Крамером, имевшим  больший  практический опыт) содержала формальные правила для  возбуждения  судебного  иска  против ведьмы,  обеспечения  ее  осуждения  и   вынесения   приговора.   Здесь   же разграничивается юрисдикция инквизиторских, епископских  и  светских  судов, причем два последних суда побуждаются к более активному преследованию ведьм.
Причина  заключается  в  том,  что  ведьмы,  которые  юридически  не   могут преследоваться инквизицией как  еретики,  должны  передаваться  двум  другим  судам. В третьей части заканчивается обсуждение приемов допроса  свидетелей, а также ареста, заключения и пыток ведьм, и таких практических вопросов  как преодоление молчания ведьм — технически ведьму нельзя было  осудить  без  ее собственного признания.  Там  же  устанавливается,  что  обвиняемый  (и  егозащитники, если таковые имеются) не должны знать имени обвинителя.
   Аргументы, содержащиеся в  почти  четверти  миллиона  слов,  представляют собой фантастическое принесение логики и здравого смысла  в  жертву  заранее сложившейся  богословской  концепции.  Например,  слову  «женщина»  (femina) приписывается происхождение от [вера] и minus [малый], а «дьявол» (diabolus) — от dia [два] и bolus [смерть], т.е. «убивающий душу и тело». Даже в первой части игнорируются разумные аругменты. Так, объявляются  еретиками  те,  кто «верят в существование демонов, кроме как  в  воображении  масс,  которые  и приписывают свои собственные лжеучения дьяволу.  Разные  облики,  рисующиеся уму, возникают как плод сильного воображения, Человеку лишь кажется, что  он видит бесов или ведьм». Затем авторы «Молота  ведьм»  продолжают:  «Все  это противоречит истинной вере, утверждающей, что  ангелы,  низринутые  с  неба, превратились в бесов, что поэтому они, обладая большей силой, чем мы,  могуттакже и достигнуть большего, чем  можем  сделать  мы».  Хотя  Чарлз  Уильямс называет   этот   силлогизм   «почти   первоклассным»,   Ли    характеризует интеллектуальный уровень книги следующим образом:  «Ее  жалкий  стиль  своим однообразием напоминающий бесцельную, сбивающую с толку бесконечную ходьбу с места  на  место,  представляет  собой  блуждание   мысли,   неспособной   к
концентрации и готовой следовать за любой навязчивой идеей».
   Как апологеты демонологии, так и независимые мыслители подчеркивают,  что было бы нелогично и неверно осуждать  представления  XVIв.  с  точки  зрения современных критериев.  Конечно,  в  этом  они  правы,  но,  тем  не  менее, гуманистический, научный и  разумный  подход  уже  в  то  время  был  присущ мыслящим  людям,  по  праву  и  долгу  совести  осуждавшим   демонологов   и мракобесов, отбросивших развитие цивилизации на несколько сотен лет назад.
   Крамер начинал свою деятельность в Тироле, где возбудил  к  себе  сильную враждебность со  стороны  местного  населения.  Чтобы  обосновать  охоту  за ведьмами, он уговорил одну распутницу спрятаться в печи, притворившись,  что там поселился дьявол. Ее голос обвинил многих людей, которых Крамер  жестоко пытал. В конце концов епископу Бриксенскому удалось изгнать Крамера,  но  он
уже получил награду за свои труды от эрцгерцога Сигизмунда (которому Молитор посвятил свой труд в 1489г.)
   Совместный труд  двух  друзей-инквизиторов  одобрен  официальным  письмомбогословского факультета Кельнского  университета  от  1487г.,  и  это  тоже освещает его с весьма неожиданной стороны. Дело в  том,  что  это  одобрение обманчиво,  поскольку  (как  заметил  Хансен),  его  подписали  лишь  четыре профессора из всего университета, и их поддержка ограничивается  заявлением, что части I и II не противоречат католическому вероучению, и что  часть  III заслуживает доверия благодаря приведенным в ней свидетельствам.  Еще  четыре профессора вместе с университетским педелем дополнительно одобрили положение против священников, неосторожно отрицающих  колдовство.  Тем  не  менее,  их заявление не появлялось в кельнских изданиях до 1494г., пока не умер педель, после чего оно было подшито и в более ранние  издания,  предназначенные  для продажи вне Кельна. В результате все пришли к выводу, что письмо — подделка, прибавляющая престиж книге. Коллеги Шпренгера по университету  не  отслужили заупокойную мессу после его смерти 6 декабря 1495г. Это упущение могло  быть
вызвано тем, что он завещал свое имущество за пределы Кельна, но,  с  другойстороны, могло быть обусловлено и его академической непорядочностью.
 Авторы
«Молота ведьм» стремились любыми средствами добиться обязательного  сожжения ведьм. Особенно примечательно то, что протестанты,  повсюду  противостоявшие инквизиции, считали  «Молот  ведьм»  авторитетом  и  законом  во  всем,  что касалось ведьм.