Грибы

 Свидетельством весьма значительной роли Грибов в мифологии и — шире — в культуре следует считать возникновение особой науки этномикологии.

Работы американского учёного Р. Г. Уоссона и его последователей позволяют выявить значение Грибов во многих культурно-исторических традициях.

В частности, нередко Грибы выступают как классификатор, с помощью которого чётко формируются такие оппозиции, как «профанический — сакральный», «женский — мужской», «вода — огонь» и т. д. Сохраняющиеся в низовой традиции колебания относительно принадлежности Грибы к растительному или животному миру объясняют ряд мифологиеских мотивов, связанных с метаморфозами Грибов (происхождениеГрибов из камня, превращение людей в Грибы, дублирование, при котором один и тот же мотив соотносится то с Грибами., то с камнями, то с хтоническими животными, и т. п.)

Ситуация характерного географического чередования микофобских и микофильских традиций обусловила крайне низкий уровень знаний о Грибах  в первом случае и тенденции к выработке специализированной тайной системы знаний о Грибах во втором.

Недавнее открытие   эзотерического   культа у мексиканских индейцев позволило заново оценить ситуацию и обратить внимание также и на другие традиции в которых есть подобный культ (старорокитайскую, палеоазиатскую и др.). Уже «Хроника» Бернардино де Саагуна (16 в.) сообщает об употреблении индейцами    во   время   религиозных праздников   волшебного   гриба teonanacatl,   вызывающего   галлюцинации; ещё раньше, на рубеже  новой эры,    в    Месоамерике  появляется  скульптура с изображением мифологического духа  на  ножке   ( образцы из Каминальгую, Гватемала); несколько веков спустя возникают Грибы — идолы изваянные    мастерами   из  племени  Майя—киче. В палеоазиатской мифологии широко распространены сюжеты о «мухоморных людях» («мухомморные девушки»-соблазнительницы у ительменов и др.).

Резкое различие в отношении к Грибам в разных культурах (ср. греч. название Г. как «пищи богов» или ацтекское как «божьей плоти» и трактовку Грибов как «хлеба дьявола», «пищи мертвецов» или «испражнений» среди микофобов) не   только противопоставлет  Грибы как   пищу «антипище», но и определяет деляет два типа мифологических мотивировок ценности или вредности Грибов. Помимо этого в ряде традиций существует и довольно устойчивое противопоставление   (на   уровне   мотивов и языка) мужских и женских грибов, иногда   связываемых  в  зависимости от внешнего вида (выпуклое — вогнутое)   с  соответствующими  гениталиями.

Кетский миф объясняет Грибы как захиревшие в лесу фаллосы. Многочисленные формы народного сознания связывают с Грибами  соответствующие свойства.  Сказочный мотив — Мальчик объявляет, что его женой станет та, которая съест гриб -собственная сестра мальчика съедает гриб, и он в страхе убегает от неё (угроза инцеста),  также мотив войны мужских и женских Грибов друг с другом.

Другой круг мотивов, отражённый не только в мифах, но и в поверьях, приметах, языке, связывает Гриб с молнией, громом, грозой, причём нередко в их божественном воплощении.  Известная греческая (и римская) поговорка о том, что Грибы растут не от дождя, а от грома, согласуется с мифологическими представлениями, распространёнными в Индии, Кашмире, Иране, у аравийских бедуинов, на Дальнем Востоке, в Океании, у мексиканских индейцев (в Северной Америке, к западу от Скалистых гор отмечено поверье, согласно которому Грибы рождаются от грома; в верховьях Миссури Грибы  связывают даже со звёздами, а у племени тоба—с радугой). Особого внимания заслуживают две категории случаев — когда связь с громом, молнией отражена в самом названии Гриба  ( рус. «громовик», словен. mol-njena goba, «молнийный гриб», маорийск. whatitiri, «гриб», «гром», — от имени мифической прародительницы Whatitiri, внук которой Tawhaki испускает молнии; кит. лэйцзинсюнь, «гриб, испуганный громом», лэй-шэнцзюнь, «гриб громового раската» и др., монг. тенгриин ку при тен-гри — «небо») или же когда сохраняются особые грибные ритуалы, предполагающие, естественно, наличие соответствующих мифологических мотивов. В Мексике сапотекский шаман через четыре дня после сбора Грибов обращается с просьбой о Грибах к земле, к богу-отцу, к троице, к великому удару молнии, выращивающему Грибы  и снабжающему их кровью.

 Сообщения о связи Грибов  с этими небесными явлениями и с небожителями или духами отмечены в самых разных ареалах (мотивы происхождения Грибов  из божьего плевка, божьих испражнений, связи Грибов с небесной мочой  (поверье племени семанг на Малаккском полуострове, согласно которому небесный бог Кари наделяет все живые существа душами, порождающими при падении Грибов). В Ягнобской долине (Таджикистан) известно представление, согласно которому гром возникает при рождении на небе божества. Великая мать вытряхивает из своих одежд вшей, которые при падении на землю превращаются в Грибы .

Африканские пангве считают, что земля возникла из нижней, а небо — из верхней половины древесного Гриба. Мифологический мотив превращения вшей, вызванных громом, в Грибах имеет широкий круг параллелей, в частности и таких, где Грибы  связаны с мухами, комарами, жабами, червями, мышами, змеями. Эти связи либо отражены в названиях- Грибов, либо реализуются в сопряжённости этих элементов в тексте — мифологическом или мифологизированном живописном. Наконец, есть примеры непосредственных трансформаций этих элементов в Грибы .

Возможна связь Грибов с той частью т. н. основного мифа, которая заключается в наказании громовержцем своих детей, свержении их с неба и обращении в насекомых или хтонических животных. Гроза, собственно, и является моментом ссоры и наказания. Грибы могли также выступать как результат трансформации наказанных детей (древнегреческое название одного из видов земляных грибов означает букв. «удар молнии», от  «поражать молнией»( «Зевс-громовержец») следовательно, отец и дети объединены одним именем. Другое название Грибов, распространённое у многих народов — чёртовы пальцы, совпадает с названием белемнитов (с ними нередко ассоциируются чёртовы стрелы, которыми громовержец поражал своих противников). Одна из возможных причин конфликта в семье громовержца связана с нарушением некоего запрета, в частности запрета кровнородственных браков ( мотив сестры, съевшей гриб и ставшей женой своего брата). Многие мотивы, связанные с темой максимального плодородия (в том числе мотив возникновения нового культурного растения, из которого приготовляется опьяняющий или галлюциногенный напиток), как раз и выдвигают инцест в качестве его причины.

В этой схеме Грибы находят своё место: их плодовитость сочетается с тем, что из мухомора (Amanita mus-caria) приготовляется галлюциногенный напиток, широко используемый, в частности, в культурах шаманского типа. Уоссон предпринял попытку доказать, что некогда опьяняющий напиток ведийских ариев — сома также приготовлялся из мухомора в смешении с мочой. Хотя этот конкретный вопрос пока ещё не может считаться решённым, несомненно, что Грибы также включаются в триаду: «жизнь — смерть — плодородие», которая дублируется пространственными перемещениями основного объекта мифа: небо (божьи дети до грехопадения) — земля (грибы, насекомые и т. п. как «превращенные» дети после наказания за грехопадение) — небо (вкусившие напиток бессмертия, в частности приготовленный из мухомора).

Существенно, что «шаманские путешествия» на небо обычно предваряются вкушением напитка из мухомора, обеспечивающего соответствующий эффект космизации пространства и установления связей между космическими зонами. В этом контексте Грибы в известной степени напоминают мировое древо (фреска Плэн-куро из Национального музея естественной истории в Париже изображает в функции библейского древа познания добра и зла именно гриб). Большая часть мифологической информации о Грибах остаётся пока не вскрытой.